Отомщенный любовник - Страница 161

К оглавлению

161

Сэкстон взял портфель, открыл его и достал ювелирные очки, затем надел их и рассмотрел каждый дюйм пергамента.

– Он подлинный, – резюмировал он. – Остальные?

– Моей мамы и мой. – Она развернула оба удостоверения, и он провел ту же инспекцию.

Закончив, Сэкстон откинулся в кресле и снял очки.

– Могу я еще раз взглянуть на бумаги о недееспособности?

Элена протянула их, и пока он читал, нахмуренность исказила его идеальные брови.

– В чем конкретно заключается медицинская проблема с вашим отцом, если вы не возражаете против вопроса?

– Мой отец страдает от шизофрении. Он очень болен и, честно говоря, нуждается в круглосуточном уходе.

Сэкстон скользнул взглядом по кухне, замечая лишь пятна на полу, алюминиевую фольгу на окнах и бумаги.

– Как только я подтвержу, что вы и ваш отец являются последними родственниками Монтрега – и, основываясь на пергаментах, я уже готов сделать это – вам больше не придется волноваться о деньгах.

Он повернул документ и ведомость стандартного размера к Элене и достал из нагрудного кармана золотую ручку. – Сейчас ваш капитал прочен.

Острием ручки Сэкстон указал на последнюю цифру в нижнем правом углу страницы.

Элена посмотрела вниз. Моргнула.

Потом максимально наклонилась к столу, пока ее глаза не оказались на расстоянии всего трех дюймов от ручки, бумаги и… этой цифры.

– Это… на сколько нулей я смотрю? – прошептала она.

– Восемь влево от десятичной запятой.

– Начинается с тройки?

– Да. Также есть недвижимость. В Коннектикуте. Вы можете переехать в любое время, как только я закончу с бумагами. Я составлю их в течение дня и сразу же передам королю на одобрение. – Он откинулся в кресле. – Согласно закону, деньги, недвижимое имущество и личные вещи, включая предметы искусства, антиквариат и машины, принадлежат вашему отцу, пока он не отправится в Забвение. Но с опекунским подтверждением, вы будете заведовать всем в его пользу. Предполагаю, вы единственный наследник в его завещании?

–  Эм… простите, в чем вопрос?

Сэкстон мягко улыбнулся.

– У вашего отца есть завещание? Вы в нем записаны?

– Нет… нету. У нас нет имущества.

– У вас есть родные братья или сестры?

– Нет. Только я. Ну, после смерти мамэн, остались он и я.

– Как насчет того, что бы я составил завещание в вашу пользу? Если ваш отец умрет без завещания, вы получите все имущество в любом случае, но наличие документа облегчит процедуру для вашего стряпчего, потому что не придется получать подпись короля на передачу активов.

– Это будет…. Подождите, ваши услуги дорого обходятся? Не думаю, что мы можем…

– Вы можете позволить себе мои услуги. – Он снова постучал по ведомости ручкой. – Поверьте.

***

Пребывая в полной темноте после потери зрения, Роф упал с лестницы –  на глазах у всех, кто собрался в столовой на Последнюю Трапезу. Запредельная головная боль сопровождала его на всем пути к мозаичному полу вестибюля, пока он пересчитывал ступеньки задницей.

Он станет еще большим лузером, если истечет кровью с головы до пят.

Ох... постойте. Подняв руку к голове, чтобы убрать с лица волосы, он вляпался во что-то влажное, точно зная, что это не слюни.

– Роф!

– Брат...

– Какого хрена...

– Твою...

Бэт подбежала к нему первой из сотни желающих, обхватив руками его плечи, а теплая кровь в это время капала из его носа.

Чужие руки тянулись к нему в темноте, руки братьев, руки их шеллан, такие заботливые, взволнованные, полные сочувствия руки.

Он яростно отмахнулся от всех и попытался подняться на ноги. Без поддерживающей его ориентации в пространстве, он поставил один ботинок на последнюю ступеньку... Что снова лишило его баланса. Ухватившись за перила, он каким-то чудом умудрился сохранить равновесие, и попятился назад, не зная, направляется ли он к парадной двери, бильярдной комнате, библиотеке или же столовой. Он четко осознавал, что полностью потерялся в пространстве.

– Я в порядке, – рявкнул он. – Все нормально.

Вокруг него все резко умолкли, его властный голос не смягчился от слепоты, и королевский авторитет оставался неоспорим, даже если он ни черта не видел...

Роф прислонился спиной к стене и кристаллики люстры, висевшие над его головой, зазвенели.

Господи... Иисусе. Он не сможет жить так, сшибая все вокруг, врезаясь в каждый угол, падая. Правда, не похоже, что у него есть выбор.

С тех пор как свет померк, Роф постоянно ждал, что его глаза вновь заработают. Но проходило время, Хэйверс не давал конкретных ответов, а Док Джейн вводила в заблуждения относительно того, с чем его сердце и мозги начали смиряться: эта темнота была новой реальностью, по которой он шагал.

Точнее, падал.

Как только кристаллики люстры затихли, каждая частичка его тела закричала, и он взмолился, чтобы никто, даже Бэт, не попытался утешить его или сказать, что все наладится.

Ничего не наладится. Зрение не вернется, независимо от того, что пытались сделать доктора, независимо от кормления, независимо от того, как часто он отдыхал или как хорошо заботился о себе. Черт подери, даже до того как Ви рассказал о своем видении, Роф знал, что так и будет: зрение падало в течение веков, острота уходила на протяжении долгого времени. Головные боли мучили его столетиями и в последние месяцы они усилились.

Он знал, что этим все кончится. Всю свою жизнь, он знал и игнорировал это знание, но вот она реальность.

– Роф. – Мэри, шеллан Рейджа, нарушила тишину, ее голос был ровным, спокойным и совсем не расстроенным или взволнованным. Контраст с хаосом в его голове заставил Рофа повернуться на звук, пусть он и не мог сказать ничего в ответ, потому что не было голоса. – Роф, я хочу, чтобы ты протянул свою левую руку. Ты обнаружишь косяк двери в библиотеку. Подвинься и сделай четыре шага назад, в комнату. Я хочу поговорить с тобой, и Бэт будет рядом.

161