Роф кивнул. Он ждал.
Она провела рукой по его челюсти.
– И ты расскажешь мне, не так ли?
– Да. – Ему не хотелось, но он сделает это. Без колебаний.
– Хорошо... Я не буду спрашивать. – Она наклонилась, чтобы поцеловать его. – И я рада, что ты дал мне выбор.
– Видишь, я легко учусь. – Он заключил лицо Бэт в ладони и прижался ртом к ее губам, пару раз целуя, чувствуя, что она улыбается, судя по тому, как сменились ласки.
– Насчет обучаемости… как насчет того, чтобы перекусить? – спросила она.
– О, с удовольствием.
– Я принесу.
– Думаю, будет лучше, если я сначала тебя оботру. – Он сбросил свою черную рубашку и осторожно провел ею по ее бедру до самого лона.
– Мне кажется, ты делаешь что-то другое, а не просто меня вытираешь, – протянула она, когда он пробежал рукой между ее бедер.
Он приподнялся, собираясь снова на нее взобраться.
– И ты винишь меня за это? Ммм...
Она засмеялась и оттолкнула его.
– Еда. А потом еще секса.
Он покусывал ее губы, думая о том, насколько же переоценивают значение пищи. Но когда ее животик заурчал, его мгновенно накрыло желание накормить ее, этот инстинкт защитить и обеспечить всем жизненно необходимым пересилил сексуальный.
Он положил широкую ладонь на ее плоский живот и сказал:
– Позволь принести тебе…
– Нет, я хочу послужить тебе, – она дотронулась до его лица. – Оставайся здесь. Я быстро.
Когда она поднялась на ноги, он перевернулся на спину и заправил свой с толком использованный и до сих пор твердый член в кожаные штаны.
Бэт наклонилась, чтобы поднять джинсы, открывая перед ним чертовски привлекательный вид и вынуждая задуматься, сможет ли он подождать еще пять минут, прежде чем снова на нее напасть.
– Знаешь, как я себя чувствую? – прошептала она, натягивая узкие джинсы.
– Как будто ты занималась любовью со своим хеллреном и собираешься заняться этими замечательными непотребностями снова?
Боже, ему так нравилось ее смешить.
– Ну да, – сказала она, – но когда дело доходит до еды ... Я хочу домашнего рагу.
– Оно уже приготовлено? Пожалуйста, пусть оно…
– Там осталось немного говядины… вы посмотрите на это лицо!
– Хочу, чтобы ты меньше проводила времени на кухне и больше на моем... – Ладно, он не собирался заканчивать эту фразу.
Но она отлично умела заполнять паузы.
– Хм, я быстро.
– Если сумеешь, лилан, я угощу тебя десертом, от которого у тебя закружится голова.
Она пересекла комнату, томно покачивая бедрами, и этот небольшой сексуальный танец заставил его зарычать. На пороге она остановилась и обернулась, чтобы взглянуть на него, ее освещал яркий свет из коридора.
И, кто бы мог подумать, нечеткое зрение преподнесло ему красивый прощальный подарок: в падающем свете, он увидел длинные темные волосы Бэт, разметавшиеся по плечам, раскрасневшееся лицо и ее длинное тело со всеми его изгибами.
– Ты такая красивая, – тихо сказал он.
Бэт просияла от его слов, запах ее радости и счастья стал еще сильнее, пока не заполнил все пространство ароматом ночных цветущих роз, который был присущ ей одной.
Бэт поднесла кончики пальцев к своему зацелованному рту и послала ему мягкий и медленный воздушный поцелуй.
– Я сейчас вернусь.
– Тогда увидимся позже. – И учитывая, насколько он был возбужден, им явно требовалась еще одна сессия под его рабочим столом.
После того как она ушла, Роф какое-то время просто лежал, его острый слух ловил звук ее шагов по парадной лестнице. Затем, он заставил себя подняться с пола, вернул бабское кресло на место, и припарковал свою задницу за рабочим столом. Он потянулся за очками, чтобы оградить свои глаза от тусклого света каминного огня и откинул голову назад…
От стука в дверь в его висках кольнуло раздражение. Господи, он и пары секунд не мог посидеть наедине, неужели... и по аромату турецкого табака, он знал, кто это был.
– Заходи, Ви.
Брат вошел, а вместе с ним и аромат курева, который растворился в тонком запахе горящих поленьев.
– У нас проблема, – сказал Вишес.
Роф закрыл глаза и потер переносицу, чертовски надеясь, что мигрень не продлится всю ночь, а то сейчас у него возникло чувство, будто его голова превратилась в Travelodge.
– Говори.
– Кто-то прислал нам е-мэйл по поводу Ривенджа. Нам дали двадцать четыре часа на то, чтобы депортировать его в колонию симпатов, в ином случае они сообщат Глимере о том, что он такое, и дадут им понять, что ты и все мы были в курсе его сущности, но не предприняли по этому поводу никаких мер.
Роф резко открыл глаза.
– Что за хрень?
– Я уже копаю информацию по адресу отправителя. Проникнув в их ИТ-систему, возможно, я смогу взломать аккаунт и узнать, кто это был.
– Черт... много бы я отдал, чтобы этот документ не мог прочитать кто-то еще. – Роф сглотнул, от давления в висках затошнило. – Так, свяжись с Ривом, расскажи ему о письме. Посмотрим, что скажет он. Глимера в полном раздрае и перепугана, но если это дерьмо всплывет наружу, у нас не останется выбора – в противном случае, против нас пойдут не только аристократы, но и простые гражданские.
– Заметано. Позже доложу обстановку.
– Поторопись.
– Эй, ты в порядке?
– Да. Иди, звони Риву. Будь все проклято.
После того, как дверь снова закрылась, Роф застонал. Нежное мерцание огня усиливал агонию в висках, но он не собирался гасить камин: сидеть в полной темноте не вариант, не после того милого утреннего пробуждения, когда перед глазами стояла полночная темень.